328 / 422
соображения, каким образом лучше всего сорвать его.
Эти соображения и легли в основу плана разгрома абвер
группы 505...
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Полковник Планк был совершенно спокоен. Ему к а з а
лось, что все предусмотрено, успех операции обеспечен и
возможность провала полностью исключается. Мысленно
он ставил себя на место опытного гроссмейстера, которому
предстояло сразиться на шахматной доске с начинающим
игроком. Остается начать игру, сделать несколько привыч
ных ходов, и победа гарантирована. По его мнению, все
фигуры к воскресному утру уже заняли свои места и толь
ко от него зависело, как их передвигать. Но старый про
вокатор при этом не учел одно обстоятельство: оперировать
ему придется живыми людьми, а не шахматными фигура
ми. Люди же могут не подчиниться его воле и действовать
по своему усмотрению. Абверовцев, в том числе и самого
полковника Планка, побуждал к действию прежде всего
страх, а он может гнать людей на смерть, воодушевить же
на победу не сможет. Для этого нужны другие, благо
родные побуждения. Они были у партизан. На борьбу их
воодушевляла благородная идея защиты Родины, идея
освобождения народов из-под гнета германского фашизма.
Немаловажное значение имели и личные качества тех,
кто возглавлял противоборствующие силы,— шефа абвер
группы 505 и командира Интернационального отряда пар
тизан. Турханов строил все свои планы с учетом реальной
обстановки, трезво оценивая силы противника. Тщеслав
ный и высокомерный Планк, ослепленный фашистской тео
рией о превосходстве арийской расы, явно переоценил свои
силы, а на противника смотрел как на жалкое сборище
полудикарей, которых можно без труда использовать в сво
их целях. Потому он был так уверен в легкой и полной
победе. Казалось, иначе и не может быть: все подготовлено
для претворения в жизнь плана «Финдлинг». Жители села
Бохеньки, напуганные слухами о том, что партизаны будут
мстить за двух своих погибших товарищей, собраны еще
с вечера в костеле, о чем доложил Планку капитан Нор
дау. Ему и в голову не приходило, что Соколов послал в
Бохеньки двух предателей — Шалтайкина и Шашкова, ко
торых и расстреляли подручные Планка. Поэтому никто
не собирался мстить за них жителям польской деревни.
324