179 / 422
— Можно войти? — спросила Ева, постучав в дверь
землянки командира.— Здравия желаю, товарищ майор!
— Привет, красавица! Что тебя привело сюда? Собст
венные дела или повеление начальства? Говори, я тебя
слушаю,— ответил Айгашев, глядя на девушку подобно
цыгану, осматривающему лошадь. «Черт побери, какая
прелесть! — подумал он.— Не чета нашей аптекарше. Та
чернявая, плаксивая, глупая, а эта — настоящее золото.
Смотри, как сверкает! Да , у Турханова вкус был непло
хой».
— Пришла сама. Скажите, что случилось с полковни
ком? Только говорите правду.
— А зачем мне врать? Скажу правду, и только прав
ду: на моих глазах вражеский снаряд разорвал его на
куски. Я хотел собрать останки и привезти в отряд, чтобы
похоронить по-человечески, но потом подумал; зачем пу
гать людей?
Голос у него был неуверенный, глаза бегали. Ева не
поверила ни одному его слову. Сейчас она еще больше
была уверена, что Турханов жив.
— Предположим, что так,— проговорила она.— Но вы
похоронили его?
— Не успел. Немцы же стреляли. Сказал жителям
ближайшей деревни, чтобы похоронили и его и других
погибших.
— Как называется эта деревня?
Айгашев посмотрел на карту.
— Здесь был понтонный мост... Вот эта деревня. Н а
зывается Камень-гура.
— Вы взяли хоть его вещи?
— Какие вещи? — насторожился майор.
— Документы, карты, ордена и медали, деньги, ору
жие, да мало ли что.
— А денег у него было много?
— Много. Отрядную кассу он носил с собой.
— Какие деньги — советские или польские?
— Всякие. Одних долларов и фунтов стерлингов не
сколько, тысяч. Имелись и золотые монеты царской чекан
ки. Так я говорю? — спросила Ева, испытующе глядя ему
в глаза.
На лице Айгашева отразилась досада. «Дурак я,— по
думал он.— Не догадался обшарить его карманы и захва
тить полевую сумку. Если бы отрядная касса попала ко
мне, зачем тогда мне должность Турханова? На что мне
отряд? С такими деньгами можно припеваючи жить и
175