3 / 39
Как по нашей улице
Сани катятся под гойу.
Когда пйохожу по улице,
Слышу, плачет девочка одна.
У-у, ветей дует, ветей дует,
Мусой подымает ввысь.
Та девчонка, не сдейжавшись,
Зайевела от души...
Марине все плачет и плачет.
М ать. Господи...
Р а д и к . Солнышко светит, солнышко смеется, нашу Май
ине смешит! Глаза у нашей Майине сухие-сухие, точно вай-
ежки на печке.
М ать . А я и не знала, что ты воду любишь, точно лебе
душка... Глянь-ка вокруг, Радик, повсюду ясный солнечный
день вроде и только в нашем саду дождь.
Р а д и к . Дождик, лей, дождик, лей, на калач намажу меду...
М ать . Видишь, Радик, душа у нашей Марине большая -
большая, великая-великая, как небосвод. И из нее зачем-то
все капает, капает... Ведь растает наша Снегурочка!
Марине плачет еще сильнее.
Да ну вас!
(Про себя.)
Сказывают, перед бурей щенята вот
так же воют...
Р а д и к . Ту-ту-ту, ту-ту-ту! —■вона самолет летит!
(В небе в
самом деле слышен гул самолета.)
Таня, Танечка, не плачь,
не утонет в йечке мяч!
М а т ь . Марине, пошли в дом.
М а р и н е . Нет-нет, мамак, я не хочу в дом. Душно там. И
стены вокруг. Я хочу слушать дыхание яблонь.
М ать . Радик, там в избе, на столе, в чашке, арбуз дол
жен быть, разрезанный. Принеси, пожалуйста.
Р а д и к . Айбуз?
(Быстро уходит.)
М ать . Нарспи ты моя маленькая...
М а р и н е . Она же умирает.
М ать. Нет. Ее убивают.
М а р и н е . Нет, мамак, она сама повесилась, я знаю. Одна,
в лесу. Она сильно-сильно любила своего Сетнера и потому,
когда его не стало, решила повеситься.
328