45 / 196
назло вредоносному сраму борьбы не потеряны попусту, но повернуть
или высветить иначе нашу тропу на стезе кустарей таковые примеры
насущной фантастики были, конечно, бессильны, хотя не бесплодны.
3
- Внешне вы себя помните? На всякий случай даю подсказку.
- Выслушаю. Булькай. Не помню.
- Малый вы подозрительный, чопорный, твёрдый, короче - но-
сатый. Вы кобура с отливками губ.
- Я? ..
- Для начала плотнее зажмурьтесь.
- Это зачем? Я не буду - некстати.
- Но мысленно можно свой профиль увидеть, если зажмуриться.
- Господи, мамочка! - сбоку зевнула фальцетом актриса про-
фессионально взатяжку. - Чего там увидишь? Одни потёмки сплошные,
когда зажмуришься.
- Тебя-то кто вопрошает? - осадил её притязания чопорный
малый, заслуженный физик, у которого были свои проблемы. - Речь
идёт обо мне. Всё забыл - я! Мемуары сколачиваю.
- Примите мои поздравления. Много наколотили?
- Не твоё дело. Говорю тебе, память опустошена, как ослиное
стойло, где никакой животины.
- Сдох осёл? Ясно! Тогда речь о той синей двери напротив.
Это не синяя дверь, а зелёная. Синь это зелень, а главные люди,
впадая в обман, ещё не достигли того понимания чуткости цвета,
что синему лучше зелёное прозвище.
- Люди наклонные говоруны, потому что привыкли наклонно шеп-
таться.
44