233 / 344
это Егору: он мужик. Да к тому же заведующий фермой.
— Гляжу я на тебя и удивляюсь,— улыбнувшись, Егор
наконец заговорил с Дуней.— Ты у нас на все руки. И те
лят выхаживаешь, и за рулем не хуже любого шофера си
дишь.
— Пока тепло — сижу,— с охотой вступила в разговор
Дунька,— Зимой не придется.
— А может, и зимой будешь разъезжать на машине?—
легонько подзадорил ее Егор.— Поди, телята тебе надоели?
— Ой, нет! — замотала головой Дунька.— И не надейся.
— Да почему? На машине тебе будет легче.
— И не упрашивай. Хоть золотые горы сули, все одно
останусь с телятами. Подумай сам, как я их брошу? Они та
кие забавные. Ну, что дети. А погляди, какие у них глаза.
Доверчивые да ласковые. Поди, и на всем свете пет других
таких смирных животных. А как они мычат...
— Вот уж скажешь тоже,— рассмеялся Егор.— Ну, мы
чат себе и мычат.
— Ишь ты какой умный! — покосилась на Егора Дунь
ка.— А того не соображаешь, что телята по-разному мычат.
Один радостно заведет, а другой тоскливо. Стало быть, с го
ря, с муки. Это все надо понимать...
— Правильно рассуждаешь, все надо понимать,— не стал
возражать Егор. Конечно, старательная Дуня знала толк
в телятах.
— Л ты хоть слышал про дядю Кирилла? — вдруг спро
сила она.
— А что? Он живет в дежурке у конюхов.
— Эх, отстал ты от жизни, Егор Кондратьевич. Как толь
ко Павла Мустая сняли с должности, дядя Кирилл ушел
оттуда.
— Куда?
— В сторожку. К Василию Шалки. Там он так отощал
и занемог, что вчера его отвели в дом вдовы Кураковой.
— Кто отвел? — не понял Егор.
— Сельсовет. Вот ведь какое дело.
— Ну, а вдова Куракова что — приняла?
— Насилу согласилась. А куда деваться? Людей-то всо
же стыдно.
Весть о горемычном Кирилле больно отозвалась в душе
Егора. Куда они все глядели? Почему?! Где тут собака за
рыта? Ведь Кирилл свой, деревенский, земляк... Тот же хлеб
ест, что и другие. Тем же воздухом дышит... Но, стало
быть, есть причина. То ли он просто не мог держать себя
229