384 / 422
—
А
вы просили их о помощи? — не без ехидства спро
сила сестра.
— Мы не можем унижать себя просьбами.
— А откуда же русским знать, в чем мы нуждаемся?
— У твоих новых друзей есть радио. Скажи мужу,
пусть он передаст.
— Что?
—' Пускай они скорее переходят в наступление и з а
ставят немцев покинуть город.
— Что это? Официальная просьба штаба повстанцев
или же твое желание?
— Я же сказал, что мы не можем унижаться перед
большевиками. Пусть Соколов и его коллеги от своего
имени сообщат в свой центр, что население Варшавы
истекает кровью и ждет не дождется, когда Красная
Армия поможет ему изгнать из города фашистов.
Марианна сверкнула глазами.
— Ах, вот оно что! — воскликнула она.— Вы хотите,
чтобы русские помогли вам захватить власть в Варшаве,
прежде чем сюда явятся из Люблина представители Поль
ского комитета национального освобождения. Так ли я
тебя поняла?
— Примерно так,— усмехнулся брат.— С тех пор как
ты стала боевой подругой большевика, ума у тебя при
бавилось.
— Не смейся, Тадеуш. Соколов и его товарищи все
время упрекают нас, что восстание мы начали, не посо
ветовавшись с командованием Красной Армии. Теперь я
поняла, что они правы. Вы затеяли эту кровавую бойню
втайне от русских, а теперь вам стыдно обратиться к ним
за помощью. Отбросьте этот ложный стыд! Признайте
перед всем миром свою ошибку и открыто попросите со
ветское командование выручить нас из беды. Иначе народ
Варшавы никогда не простит вам...
Поручик Бохеньский чувствовал, что правда на сто
роне сестры, но, как один из командиров Армии Крайовой,
он не мог в этом сознаться. Поэтому решил не продол
жать неприятный разговюр.
— Мне пора на службу, но я не прощаюсь. Вечером
зайдем вместе с Чернецким. Только прошу тебя, будь
с ним осторожна. Разведчики и контрразведчики— парод
бдительный. Думаю, что ему будет не очень приятно, если
ты выскажешься в таком же духе...
Предстоящий приход Чернецкого пробудил в Марианне
противоречивые чувства. С одной стороны, было приятно
380