43 / 392
У санитарной землянки его встретил сияющий
Федор Иванович.
— Ты не видел Тоню? — спросил он.
— Нет, а что?
— Очень нужна. До зарезу, как говорят... Письмо
для нее передали.
— Какое?
— С Большой Земли. Отец, Ефим Павлович,
пишет.
— Отец?! — Ванюшка весь загорелся.— Где пись
мо?
— А на что оно тебе? Ведь прислано Тоне.
— Мне про дядю хочется узнать...
— Это я понимаю. Но до прихода Тони придется
подождать, милок. Нельзя чужие письма читать, это
нехорошо. Тоня обидеться может.
— Не обидится... Я скажу, что не утерпел.
Федор Иванович заколебался.
— Ну, делай, как хочешь. Только перед Тоней сам
будешь в ответе.
Ванюшка вскрыл письмо и начал читать вслух.
«Дорогая моя доченька Тоня! Во-первых строках
сообщаю, что мы благополучно перелетели линию
фронта. Правда, фрицы окаянные обнаружили нас и
стали бить по самолету из зениток, но никаких по
вреждений сделать не могли...»
— Ну вот и хорошо! — облегченно вздохнул Фе
дор Иванович.— Читай дальше...
«На рассвете мы приземлились на аэродроме под
Москвой. К самолету сразу подъехали санитарные
машины с врачами. Нас вынесли из самолета и поло
жили в санитарки. Я лежал у окна, и мне все было
видно. Нас везли через Красную площадь, мимо мав
золея Ильича. Это было очень рано утром. Вот, думал
я, в Кремле, наверное, и спать не ложились — рабо
тают. Обидно было мне и моим товарищам беспомощ
но лежать на носилках...»
Ванюшка на минуту остановился.
— Читай, читай дальше,— подгонял Федор Ива
нович, вытирая ладонью влажные глаза,— не останав
ливайся.
«Через неделю к нам в госпиталь,— продолжал
Дрожащим от волнения голосом Ванюшка,— навестить
39