20 / 92
С улицы доносится гул толпы. Рабочий вводит Энтипа. Он ни на
кого не смотрит. З а ним идут жена и дети, прижимаясь к нему.
Р а б о ч и й . Еле разыскал. В конюшне заперся вместе
с лошадью. Не то его самого заперли?..
(Уходит.)
С м о л и н
(Энтипу).
Спасибо, друг...
Э н т и п молча плетется в чулан. З а ним — дети. А н н а заты кает
разбитое окно тряпкой. Входят один за другим М а т в е й , М и т
р у х а , С т е п а н и д а , Н а с т ю к.
П и н а р и н . Вот и наши комбедовцы, товарищ Смолин.
С м о л и н
(устало прислонившись к оконному косяку).
Питерские и московские рабочие пухнут с голоду. Кулачье
хлеб в земле гноит, дерет с рабочего человека три шкуры
за каждый фунт! Сволочи!..
П и н а р и н . Товарищ приехал из Питера. От самого
Ленина. Надо помочь излишки хлеба выявить! Где предсе
датель комбеда Петр Соколов?
Н а с т юк . На войну ушел. Дети босые, голодные...
А он ушел.
П и н а р и н . Заместителя тоже чего-то не вижу?
С т е п а н и д а . Дурак он. Дурак и есть! Кто ему велел?
Котомку за спину— и подался за Петром... Без всякой
повестки.
П и н а р и н
(Смолину).
Оба ушли на фронт.
С м о л и н . Что ж, там они сейчас нужнее... А в ком
бед других изберете. Кого можно?
П и н а р и н . Матвей Ильич, может ты возьмешься?
М а т в е й . Нашли человека для власти! Не то что с де
ревней, с женой, можно сказать, еле-еле управляюсь...
Н а с т ю к. Не мели! Чем ты хуже моего Петра?
М а т в е й . Эх, бабы! Дали вам волю, теперь верхом на
нас сядете. Ишь ты, тоже голос подает!
Смех.
П и н а р и н . Матвей Ильич, как станешь у власти,
тебя уважать будут.
(Усмехаясь.)
Авось, и жена покорит
ся... А сейчас не будем терять времени. Ленин хлеба для
рабочих ждет.
М а т в е й . Ленин... Теперь, поди, и человека нет, кото
рый бы это имя не знал. Ленин!.. И что он за человек? Как
мы же, аль двухглавый?!
Н а с т ю к. Скажешь тоже, баранья твоя голова! «К ак
мы...»
1?