128 / 154
смотрела на солнце, которое уже блестело сквозь густую
высокую ветлу.— Пора уж провожать скотину в стадо, —
сказала она и пошла отпирать ворота.
Ульга со Степаном Степановичем переглянулись. У того
вид был унылый, а Ульга, сведя тонкие строгие бровки, гля
дела решительно.
— Говорю тебе, к осени в Калинине будет скотская яр
марка, приведу я тебе оттуда хорошую телку,— шепотом
сказал он.
— Плевала я на твою скотскую ярмарку! — с презрени
ем отмахнулась Ульга.— Все копенки выгадываешь! Возь
мем, по крайней мере, хоть раз породистую корову, а с тво
ей ярмаркой опять молока ребята не увидят. Дай сюда день
ги! Давай, говорю! Ну, чего стоишь, как прошлогодняя
копна?
Степан Степанович запыхтел, лоб его покрылся испари
ной. Он вялой рукой полез в карман.
А Ульга уже звонким, веселым голосом просила:
— Тетя Урине, тетя Урине! Найди кусок веревки! Пусть
все будет по старому обычаю: ведь скотину уводят на хо
зяйской веревке!
— Сегодня держи дома,— передавая Ульге веревку, на
ставляла Урине,— чтобы привыкла. Будешь поить, мучки
добавь, она любит. И густое хорошо пьет...
Степан Степанович покраснел от натуги, никак не мог
вынуть деньги из кармана. Но вот Ульга скомандовала ему:
«Давай!» И он наконец вытащил пачку красных затертых
десяток, перетянутую суровой ниткой.
— Ровно одна тысяча. Вот... — сказал Степан Степано
вич, все еще боясь выпустить деньги из рук.— Будешь пе
ресчитывать или поверишь?
Урнне взяла деньги.
.
— Как не верить, как-никак односельчане.
Степану Степановичу это показалось не очень-то серь
езно, и он даже как будто обиделся.
— Смотри сама. В случае чего — без претензий.
Но Урине словно уже и забыла о деньгах.
— Ты, доченька, подожди-ка,— сказала она Ульге,—
вместе пойдем, я провожу вас.
Она пошла в чулан, открыла сундук и бросила туда
деньги.
Потом они вместе вывели на улицу телку, и та спокойно
зашагала за своей старой хозяйкой, весело помахивая чи
стым хвостом. Степан Степанович плелся позади, то и дело
421