212 / 328
Порой казалось, что не жив он,
Лиш ь чуть пульсировал висок.
Под ним шинель, и в изголовье
Она же: тут постели нет,
А сбоку, словно наготове,
Л еж ат бинокль и пистолет.
В землянке санитар усатый
И молодой телефонист.
При появлении комбата
Тот и другой подобрались.
«Что ж плохо держишь связь?»— сурово
Сказал связисту капитан.
«Обрыв случился, долго провод
И скать пришлось, ведь был туман..,-
Да вот царапнуло немного...»
Но увидал уже комбат,
Что обошелся слишком строго:
«Ах, вот что... Ну, прости, солдат!»
Он над Сумбаем наклонился:
«Ну как, старшой?» А тот: «Дышу...
Ты, Н атали?— Он оживился.—
Не плачь, родимая... прошу...»
А Натали бела, как вата,
Кивнула молча головой,
Глотнула воздух и комбату:
«Позвольте мне везти самой».
«Да, д а ... конечно... поезжайте,—
Заботливо, как старший брат,
Сказал комбат ей .— Выручайте,
Гоните прямо в медсанбат!»
На берег, минами изрытый,
Снесли Сумбая с островка.
В возок, соломою набитый,
Здесь запрягали меринка.